Эти противоречия хорошо известны: адвокатам приходится отстаивать свои права перед лицом государства с одной стороны и "коммерческих" юридических фирм — с другой. Дискуссия получилась яркая, а мнения разделились даже в таких вещах, как трактовка профессионального кредо адвоката.

"Предпринимательство для нас — смерть!"

Для любой профессиональной корпорации важен вопрос идентичности, ее роли и места под солнцем. Внутри адвокатской корпорации тоже идут дебаты на эту тему. Дело усложняется тем, что свой взгляд на адвокатуру есть у всех ее контрагентов — конкурирующих профсообществ, государства и общества.

В самом начале конференции эту же тему поднял президент Адвокатской палаты г. Москвы Генри Резник. По его мнению, адвокат — это прежде всего человек, облеченный особой ответственностью, выполняющий важную общественную задачу. Ему противопоказано становиться дельцом: "предпринимательство для нас — смерть!" При этом адвокатов и юрисконсультов нужно объединить в единую корпорацию (разумеется, на принципах адвокатуры) и установить ее монополию на судебное представительство. Здесь Резник ссылается на пример Франции (см. материал "Французская граница адвокатской монополии" на "Право.Ru"). Свое неприятие "предпринимательства от адвокатуры" Генри Маркович объясняет просто: в российских законах сказано, что предпринимательская деятельность ведется на свой страх и риск и направлена на систематическое получение прибыли (п. 1 ст. 2 ГК РФ). А адвокат не может работать только во имя прибыли.

Профессор МГЮА, адвокат Игорь Яртых смотрит на дело несколько иначе. Действительно, мы не предприниматели и быть ими не можем, говорит он, адвокатура — это прежде всего институт гражданского общества. Но не надо раздувать ее значение, распространять те же принципы на все юридическое сообщество и при этом жертвовать своей независимостью. "Везде только и слышишь о стандартах и контроле, о том, что нужно всех слить и регламентировать. Но, объединив юристов с адвокатами, мы получим расслоение уже в рамках одной корпорации. Пример Франции далеко не однозначен, недаром реформа заняла там почти сорок лет и прошла только со второй попытки", — считает он. По мнению Яртых, насущная задача в другом: сначала определить статус и область деятельности коммерческих юристов, их законную вотчину. "Только когда эта сфера будет определена, и мы, таким образом, сами себя ограничим, — только тогда мы сможем претендовать на монополию в судебном процессе", — говорит адвокат.

Статус адвоката: правозащитник, чиновник или подрядчик?

Другой выступавший, вице-президент ФПА Юрий Пилипенко, предложил, скорее, анализ текущих проблем, а не готовые решения (статью Пилипенко на эту тему мы недавно публиковали здесь). "Одни говорят, что мы должны свято блюсти принципы присяжной адвокатуры, другие жалуются, какие миллиарды отрывают у нас юристы-коммерсанты, а адвокатура отстает и киснет, — говорил он. — Но я не думаю, что наши проблемы решатся, если мы просто прыгнем в рынок и начнем там доказывать свою состоятельность".

Необходим объективный взгляд на адвокатуру, считает Пилипенко. Во-первых, нужно учитывать, что у нее есть объективные экономические интересы. Во-вторых, что адвокатура — институт гражданского общества, правозащитный институт. В-третьих, что она участвует в публично-правовой работе государства. Пока же роль адвокатуры, по его словам, противоречива: "С одной стороны нас считают частью судебного процесса и жестко регулируют. С другой стороны, относятся к нам как к частникам, которые сами найдут, где заработать. Поэтому назначенному адвокату платят 300 рублей за день в уголовном суде, а судье и прокурору — гораздо больше".

Как оказалось, для многих адвокатов работа "по 51-й статье УПК" (то есть, по разнарядке из прокуратуры и суда) — не малооплачиваемая повинность, а единственный гарантированный заработок. Это особенно актуально для провинции, где трудно найти обеспеченного клиента. Хотя и в крупных городах, где между адвокатами идет острая конкуренция, "статья 51-я" по-прежнему в цене. Доцент МГЮА Николай Кипнис привел в пример недавний случай в Ульяновске: местная палата прекратила статус одного адвоката "за нарушение традиций российской адвокатуры" (соблюдать их обязывает Кодекс профессиональной этики адвоката). "У молодого человека мама с папой работают в органах на высоких должностях, — пояснил Кипнис. — И он просто забрал себе все 51-е статьи в городе, оставив коллег по цеху без куска хлеба".

Впрочем, вынужденным "работникам 51-й статьи" досталась от коллег не только моральная поддержка, но и упреки. По словам вице-президента ФПА Юрия Пилипенко, такие адвокаты часто попадают в зависимость от реального "работодателя", а свои обязанности в отношении клиента выполняют халатно. "Полагаю, что адвокат, который годами практикует как назначенный защитник, уже и не адвокат, — сказал Пилипенко. — Он утратил всякое понимание идеи состязательности, ему лишь бы угодить судье и прокурору. А из наших коллег 70% этим заняты".

Адвокаты vs. юрисконсульты и другие вечные вопросы.

Резкие слова в адрес "70-ти процентов коллег" прозвучали в связи с другой острой темой: Пилипенко упомянул, что часто юристов-коммерсантов обвиняют в некомпетентности и ставят им в пример адвокатов, но на самом деле ситуация далеко не однозначна. Вообще среди докладчиков не было ни одного, кто порицал бы юрисконсультов всех скопом и неумеренно хвалил адвокатов. Напротив, последним досталось куда больше конструктивной критики: все-таки на конференции выступали высокопоставленные члены адвокатских палат, которые постоянно участвуют в работе квалификационно-дисциплинарных комиссий.

Несколько таких историй поведал президент Адвокатской палаты г. Москвы Генри Резник. Впрочем, он особо отметил, что по отдельным членам палаты не стоит судить обо всем адвокатском сословии. "У нас зарегистрировано 8 тысяч человек, — сказал он. — Всегда найдется кто-то…" Из зала подсказали: "Подверженный обострениям?" Резник потупился, но спорить с таким определением не стал. А говорил он об одном адвокате, который в ответ на взыскание по линии палаты написал пространную жалобу президенту страны "на каких-то клочках бумаги, и он там на полном серьезе требует ответа, почему в адвокатской палате такие порядки, а не другие".
Звучали жалобы и на то, что палатам не так-то просто прекратить статус адвоката даже в самых вопиющих случаях. По словам президента АП Республики Чувашия Юрия Кручинина, нужно решение суда, а пока оно появится — истекает годовой срок давности с момента совершения проступка, и применить дисциплинарное наказание уже невозможно.

Но все же главная проблема, на которую постоянно обращали внимание выступавшие, была одна: как обеспечить адвокатам возможности для достойного заработка и нужно ли в этой связи ограничивать права "вольных" юристов-коммерсантов. Общее настроение выразил президент ФПА Евгений Семеняко: "Государство проявляет безволие в отношении коммерсантов, а адвокатов зарегулировали. Сейчас у юрисконсультов перед нами большие преимущества, естественно, что они ими пользуются. Но все равно стоит исходить из того, что положение выровняется и нам придется вместе строить единую юридическую корпорацию". Генри Резник тоже говорил об экономическом неравенстве: "Государство поставило адвоката в худший налоговый режим, чем юристов-предпринимателей".

Однако как совместить при строительстве этой самой единой юридической корпорации и подход к юридическим услугам как к бизнесу, и отторжение работы "лишь во имя прибыли" — не ясно. В докладе Юрия Пилипенко прозвучала еще одна показательная фраза: "Может, не стоит методологически противопоставлять богатство и идеалы, предпринимательство — и высокие адвокатские принципы?" Жаль, никто не сказал, как добиться такой гармонии на практике.

30 ноября 2010 года Автор: Федор Богдановский, "Право.Ru" http://www.pravo.ru/review/view/43329/